Нечаев-Мальцов Юрий Степанович

Крупный предприниматель, благотворитель и меценат, родился в родовой усадьбе в селе Сторожевая слободка (ныне Полибино, Данковского района Липецкой области).

В 1880 году Ю.С. Нечаев получил наследство от дяди Ивана Сергеевича Мальцова (1807—1880), включающее несколько фабрик и заводов в различных губерниях России, крупнейшим из которых был Гусевской хрустальный завод во Владимирской области. Вступая в права наследования, Ю.С. Нечаев принял также и фамилию дяди (родного брата матери) и стал Нечаевым-Мальцовым.

Ю.С. Нечаев-Мальцов успешно продолжил дело Мальцевых. В предпринимательской деятельности он делал упор на сохранение традиций, высокий технико-технологический уровень производства, качество производимой продукции, позволяющие прочно удерживать позиции на конкурентном рынке. Ю.С. Нечаев-Мальцов в конце XIX - начале XX века входил в число двенадцати самых богатых людей России.

В Петербурге Юрий Степанович попечительствовал Морскому благотворительному обществу, Николаевской женской больнице, Сергиевскому православному братству, помогал Дому призрения и ремесленного образования бедных детей. Долгое время был членом Попечительного комитета о сестрах Красного Креста, финансировал деятельность медицинских учреждений. Нечаев-Мальцов был вице-председателем Общества поощрения художеств и субсидировал журнал «Художественные сокровища России».В 1885 году Ю.С. Нечаев-Мальцов основал во Владимире Техническое училище имени И.С.Мальцова, одно из лучших в Европе по техническому оснащению (ныне Владимирский авиамеханический колледж). Затем воздвиг в центре города Гуся, ставшего именоваться при нем Гусь-Хрустальным, величественный храм Св. Георгия по проекту Н.Л. Бенуа, а в селе Березовка (ныне Данковский район Липецкой области) - храм Дмитрия Солунского в память воинов, павших в Куликовской битве.

В историю Ю.С. Нечаев-Мальцов вошел как один из основателей Музея изящных искусств (ГМИИ имени А.С. Пушкина) в Москве, пожертвовав на его строительство основную сумму денег (более 2 миллионов рублей).

Вклад Ю.С. Нечаева-Мальцова в музей был колоссален: мраморная и гранитная облицовка, беломраморная колоннада главного фасада, портик, украшенный фризами.

В имении Ю.С. Нечаева-Мальцова в селе Полибино Данковского района Липецкой области до настоящего времени сохранилась стальная ажурная сетчатая башня, выполненная по проекту выдающегося инженера В.Г. Шухова, купленая Ю.С. Нечаевым-Мальцовым на Нижегородской промышленной выставке в 1896 года. Это первое в мире сооружение гиперболоидной конструкции. В усадьбе Полибино у Ю.С. Нечаев-Мальцова гостили и творили Л.Н.Толстой, И.Е. Репин, И.К.Айвазовский, К.А.Коровин, В.Д.Поленов, В.В.Васнецов, И.В.Цветаев, Н.Л.Бенуа, А.Н.Бенуа.

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов был не только успешным предпринимателем, но и гражданином, испытывавшим глубокое чувство социальной ответственности, для которого была не безразлична судьба страны.

Заявитель: липецкой отделение «Деловой России».

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Нечаев–Мальцов Юрий Степанович

1834 - 1913

Целый пласт в истории России связан с династией выдающихся стеклопромышленников  Мальцовых. Представители  рода Мальцовых на всем протяжении деятельности своей фамилии являлись ключевыми фигурами для разных эпох развития предпринимательства Российской империи. Одним из ярких представителей этой династии был Юрий Степанович Нечаев – Мальцов (1834-1913).  Как пишет М.Л. Гавлин: «Ю.С. Нечаев-Мальцев – заводчик, меценат и обер-гофмейстер двора, личность которого как бы завершает развитие генеалогического древа рода Мальцевых перед революцией 1917 года, соединив в себе две старинные родовые ветви России – Мальцовых и Нечаевых».[1]

Родился Юрий Степанович Нечаев в имении Полибино в семье бывшего декабриста, историка, археолога и поэта Степана Дмитриевича Нечаева и Софьи Сергеевны, в девичестве Мальцовой. Как отмечает Н.Пак, имя  четвертому ребенку в семье дали в честь Юрия Долгорукого.[2] Многие исследователи сходятся во мнении, что атмосфера семьи способствовала формированию интересов  юного Ю.С. Нечаева к истории, живописи, музыке. Отец, Степан Дмитриевич Нечаев, с юности увлекался археологией, ведь «имения Нечаевых… располагались между реками Непрядвою, Доном и Мечею, там, где произошла  Куликовская битва… С. Д. Нечаев сам начинает производить археологические раскопки, положив начало систематизации и научному описанию обнаруженных древних реликвий: бердышей, наконечников, стрел, крестиков и т. п.»[3]. Стоит отметить, что  по инициативе С.Д. Нечаева 8 сентября 1850 года был открыт памятник на Куликовом поле, сооруженный по проекту архитектора А. П. Брюллова. Помимо «настоящего музея археологических находок с поля Куликова», в родовом имении находились картинная галерея и большая библиотека. Неразлучным сподвижником в научной деятельности отца, ставшим в 1838–1839 годах  вице-президентом Общества истории и древностей российских, являлся его сын, участвующий в совместных изысканиях Нечаева старшего.

Со временем Юрий Степанович Нечаев заканчивает «с серебряной медалью» 1-ую московскую гимназию»[4],  а затем поступает на юридический факультет Московского Университета, по окончании которого в 1857 году будет определен чиновником в министерство иностранных дел. Причем «службу начал с помощника библиотекаря главного архива Министерства иностранных дел»[5] и лишь со временем, добившись повышения по карьерной лестнице, уже в качестве переводчика будет ездить по различным поручениям в Европу. Так складывалась жизнь Юрия Степановича Нечаева до получения им колоссального по масштабам наследства  «Хрустального короля» России.

   В 1880 году в Ницце скончался «непременный член Совета Министерства иностранных дел, действительный тайный советник, просвещенный заводчик, некоронованный король русского хрусталя» Иван Сергеевич Мальцев. За несколько лет до своей смерти бездетный владелец многочисленных стекольных заводов решает вопрос о наследнике. Мало кому известен факт, что кандидатура Юрия Степановича Нечаева была не единственной. «Первоначально выбор его остановился на сыне полковника-декабриста Петра Ивановича Колошина, женатого на сестре И. С. Мальцева, Марии Сергеевне».[6] Но Иван Петрович Колошин, будучи послом в Испании, женился  по любви на женщине, которая не принадлежала к аристократическим кругам того общества, именно это обстоятельство заставило его дядю изменить решение и  обратить свой взор на другого своего племянника, который к этому времени успешно проявлял свои профессиональные способности в ходе заграничных командировок. Было же еще одно обстоятельство, способствующее данному выбору: «Племянник был не женат и, судя по всему, не собирался жениться, что вполне совпадало со вкусами и образом мыслей дяди – закоренелого холостяка»[7]. С момента принятия данного решения (1876 год), Иван Сергеевич Мальцов приближает к себе Нечаева и вводит его в ведение дел, а полноправным и законным владельцем наследства умершего дяди он становится только лишь в 1881 году, после утверждения официальных инстанций. Владения «нового хрустального короля» составляли 190 тыс. десятин земли на территориях Владимирской, Московской, Санкт-Петербургской, Новгородской, Рязанской, Симбирской и Смоленской губерниях, а также же 12 функционирующих предприятий, специализирующихся не только на изготовлении стекла. Важно отметить, что с момента  вступления в наследство к Нечаеву переходит и фамилия Мальцова, таким образом, Юрий Степанович становится Нечаевым-Мальцовым.

Что касается истории управления Нечаевым-Мальцовым заводов, то дела «нового хозяина» шли довольно успешно. Крупнейшие предприятия находились в Гусь-Хрустальном. На бумагопрядильной фабрике в Гусе расширялся объем производства и в то же время шла модернизация технического оборудования. «В 1884 г. (сравнительно с 1879 г.) было 6 паровых машин вместо 5, 51 тыс. веретен… исчезли из обихода ручные мюль-машины… число рабочих за 5 лет возросло почти на 20%...».[8] Усовершенствование производства давало свои плоды: в 1890 по сравнению с 1884 г. выпуск пряжи увеличился в полтора раза… в денежном выражении было произведено продукции на 3,5 млн. руб. (по сравнению с 1884 г. на 35% больше).  

В стекольной промышленности самый большой доход давал Гусевской хрустальный завод, который являлся самым  крупным. Выработка графинов, стаканов и рюмок исчислялась в 200-400 тыс. руб. каждый год. К началу XX века на заводе за год изготовлялось 2 075 000 хрустальных изделий на 200 000 рублей.[9] «Прочие предприятия были небольшими – до 100 рабочих и 40-60 тыс. руб. ежегодной выработки каждый».[10] Еще одним «успешным» заводом по производству оконного стекла был Новосельский завод, дающий доход на 94 тыс. руб. в год.

Важно отметить, что  именно при Ю.С. Нечаеве-Мальцове прославилась стекольная продукция российского производства. Изделия гусевских мастеров участвовали в международной выставке в Чикаго. «В 1893 году Конгресс Североамериканских Соединенных Штатов в ознаменование 400-летия открытия «Нового света» решил устроить международное состязание на мировом поприще промышленности и торговли…»[11]. Выставка поистине принесла славу русской стеклянной продукции. Как отмечает А.В. Чукванова, «В списке русских экспонентов,  которым присуждены премии и награды по ее итогам… указано, что за изделия из хрусталя гусевскому хрустальному заводу Ю.С. Нечаева-Мальцова дана Бронзовая медаль при почетном дипломе»[12]. Итогом выставки было международное признание мальцовских изделий из стекла и хрусталя, что подтверждается тем фактом, что  после выставки к Ю.С. Нечаеву-Мальцову обращаются представители художественно-промышленных музеев Австрии и Германии с просьбами прислать образцы экспонатов продукции его предприятий. Следующим «этапом признания»  была выставка в Париже, датирующаяся 1900–м годом, на которой «высшей награды – Grand Prix были удостоены 211 экспонатов, в их число входил и Гусевской хрустальный завод».[13] Эти события способствовали не только популяризации изделий талантливых мастеров мальцевских заводов во всем мире, но и отразились на расширении рынков сбыта производящейся продукции. После получения награды на выставке в Париже, Ю.С. Нечаев-Мальцев переименовывает село Гусь в «местечко Гусь-Хрустальный», ставшее впоследствии  всемирно известным. Заметим, что завод по изготовлению хрусталя функционировал в Гусе-Хрустальном и в советский период; производство остановилось лишь в 2012 г.; с 2013 года завод снова возродили, но теперь он специализируется на изготовлении авторских работ по индивидуальным заказам.

Как показало время, имя Ю.С. Нечаева-Мальцова было связано не только с успехами в промышленной сфере. В историю этот человек вошел как известный меценат и благотворитель, чье имя в первую очередь связывают с созданием музея изящных искусств в Москве (ныне Государственный  музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина). Но нам не следует забывать и других заслуг промышленника.

Еще только вступив в права наследства, Ю.С. Нечаев-Мальцов выполняет волю покойного дяди, а именно вносит сумму 500 000 рублей на «учреждение технической школы во Владимирской губернии с условием присвоить этой школе имя И.С. Мальцова, а попечителем назначить Юрия Степановича».[14] Как отмечает Н. Пак, данное ремесленное училище было лучшим в Европе по техническому оснащению. Для строительства здания по проекту владимирского инженера А. Максимова был приглашен московский архитектор Д.Н. Чичагов. Торжественное открытие состоялось 15 ноября 1885 года. Это событие отразилось даже в прессе тех лет: «В журнале «Сын Отечества» отмечалось: Здание является самым красивым в городе».[15] Активное участие Ю.С. Нечаев-Мальцев принимал и при разработке планов на постройку здания, а так же при составлении устава и штата училища. С целью рекомендации наиболее прогрессивных систем  профессионального обучения  он обращается в русское посольство в США. «Ему ответили, что образцовым и наиболее распространенным методом обучения признается в Америке «Советко система» (методика инженера-механика, инспектора  учебных мастерских Московского императорского технического училища Д.К.Советкина).[16] Впоследствии его и пригласит работать Юрий Степанович. Д.К. Советкин в процессе сотрудничества «составил чертежи оборудования и выбрал образцы наилучших машин того времени».[17] Первоначально училище было рассчитано «на обучение 100 человек, впоследствии число учеников выросло до 150».[18] В училище обучали ремеслам по метало- и деревообработке в течение пяти лет, причем контингент обучающихся был разнообразным (принимались дети всех званий и вероисповеданий). Но стоит так же обратить внимание, что обучение велось не только специальным предметам, но и «преподавались общеобразовательные предметы в объеме курса двухклассных училищ».[19] По окончании  курса обучения, выпускники «получали звание машино-сборочного или модельно-солярного мастера».[20] Если вновь обратиться к вкладу Ю.С. Нечаева-Мальцова, то нужно учесть, что он  не только дал в нужном объеме средства на открытие данного образовательного учреждения, но и в дальнейшее выделял суммы, необходимые для функционирования училища. «Он неоднократно делал на нужды училища крупные пожертвования: 111 тыс. руб. на увеличение основного капитала училища, 15 тыс. р. на расширение мастерских, 7 тыс. р. на приобретение нефтяного двигателя, динамо-машины, различного оборудования, книг и других  учебных пособий».[21] В феврале 1889 года Александр III «соизволил» на постановку в зале правления мальцовского ремесленного училища портрета председателя попечительского совета, действительного статского советника Ю.С. Нечаева-Мальцова. «За участие в деле устройства земского ремесленного училища» Ю.С. Нечаеву-Мальцову 25 января 1901 года было присвоено звание Почетного гражданина города Владимира. [22]

Если говорить о вкладе мецената в развитие Владимирского края, стоит отметить радение его о деятельности владимирской архивной комиссии, членом которой он являлся. Он откликался буквально на все просьбы. В частности он присылал стекло со своих заводов для музейных витрин, а так же 300 руб. выделил на издание трудов Архивной комиссии и это лишь самые известные факты биографии Нечаева-Мальцова.

Во Владимире Нечаев-Мальцов хотел построить мост через реку Клязьму, но, предложенный губернскому земству проект (по которому мост должен был носить название мальцовский) был отклонен.

Если следовать хронологии, то в 1890 г. Ю.С. Нечаев-Мальцев выделяет средства для постройки  в Гусе Георгиевского храма и «будучи поклонником новых веяний в искусстве, заказал базилику в русском стиле известному архитектору Л. Бенуа, а роспись – талантливому художнику В.М. Васнецову»[23]. Сохранилось много воспоминаний участников строительства данного храма. В частности Л. Бенуа писал: «В храм я вложил все, что мог, и, может быть, он останется лучшим из моих творений».[24] Действительно, храм поражал своей красотой и изяществом (но, к сожалению, на сегодняшний день мы не можем увидеть его в первозданном виде, так как в советский период колокольня и верхняя часть собора были снесены). Л. Бенуа о вкладе Нечаева-Мальцова скажет впоследствии: «Мы, художники, сочинили и исполнили, а создать такую вещь и дать необходимые средства – заслуга заказчика».[25] Кстати, многие исследователи довольно часто приводят эпизод когда Ю.С. Нечаева-Мальцова спрашивали, почему же он не пожалел таких колоссальных средств для глуши, на что он отвечал: «А отчего стоит город Орвието в Италии? Для его собора ездят иностранцы издалека. Будет время, когда художники и ценители русского искусства станут ездить в наш Гусь».[26] Стоит отметить, что по его заказу были  возведены церкви в Данковском р-не Липецкой области (где находилось родовое имение Нечаевых). В частности  в селе Березовка был возведен храм  Дмитрия Солунского, который посвящался памяти русским воинам, участникам Куликовской битвы (таким образом прослеживается продолжение дела отца по увековечиванию памяти воинов Куликовской битвы). К постройкам, строительство которых было инициировано Нечаевым-Мальцевым, нужно отнести и богадельню в  Москве, созданную в 1906 году (архитектором данного комплекса был Р.И. Клейн, а мастером-мозаистом был В.А. Фролов). Еще мы обязаны сказать о попечительстве Нечаева-Мальцова «Морскому благотворительному обществу», «Николаевской женской больнице», а так же журналу «Художественные сокровища России».

   Безусловно, одним из самых величественных проектов, осуществленных с помощью финансовой поддержки Ю.С. Нечаева-Мальцова, было строительство Музея изящных искусств имени Александра III в Москве. Инициатором создания музея был всеми известный в то время профессор московского университета Иван Владимирович Цветаев, отец Марины Цветаевой, которая оставила свои воспоминания об этих событиях. В своем очерке «Музей Александра III» она писала: «Слово «музей» мы, дети, неизменно слышали в окружении имен: великий князь Сергей Александрович, Нечаев-Мальцев, Роман Иванович Клейн и еще Гусев - Хрустальный. Первое понятно, ибо великий князь был покровителем искусств, архитектор Клейн понятно тоже (он же строил Драгомиловский мост через Москва-реку), но Нечаева-Мальцева из Гусева-Хрустального нужно объяснить. Нечаев-Мальцев был крупнейший хрусталезаводчик в городе Гусеве, потому и ставшем Хрустальным. Не знаю почему, от непосредственной ли любви к искусству или просто «для души» и даже для ее спасения (сознание неправды денег в русской душе невытравимо), — во всяком случае, под неустанным и страстным воздействием моего отца (можно сказать, что отец Мальцева обрабатывал, как те итальянцы — мрамор) Нечаев-Мальцев стал главным, широко говоря — единственным жертвователем музея, таким же его физическим создателем, как отец — духовным. (Даже такая шутка по Москве ходила: «Цветаев-Мальцев»)».[27] Всего меценат отдал на постройку около 3 млн. рублей, колоссальную по тем временам сумму. Марина Цветаева писала: «Нечаев-Мальцов на музей дал три миллиона, покойный государь – триста тысяч. Музей Александра III есть четырнадцатилетний бессребреный труд моего отца и три мальцевских, таких же бессребренных миллиона».[28] Недаром И.В. Цветаева называли духовным, а Ю.С. Нечаева-Мальцева – физическим создателем музея. Стоит отметить, что на даровании средств на строительство, вклад Нечаева-Мальцева не закончился.  Он активно участвовал в изысканиях и приобретении экспонатов для будущего музея. Для оформления египетского зала музея, он едет в Египет, где приобретает папирусы, копии известных памятников и т.д. В Англии он заказывает (в Британском музее) копии знаменитого фриза Парфенона, так же им были   приобретены копии мозаик из собора Св. Марка в Венеции. Гавлин М.Л.   отмечает, что Нечаев-Мальцев никогда не выступал в роли пассивного благотворителя. «Он не только жертвует деньги на облицовку фасада здания, но и узнав о невозможности использовать для этого коломенский мрамор, вследствие затопления шахт, сам едет в свои 70 лет, зимой, во главе экспедиции на Урал, чтобы установить там наличие месторождений мрамора и яшм и их промышленную годность для отделки музея…».[29]

Благосклонность к возведению музея была «испытана на прочность чрезвычайным происшествием». В 1904 году, в строящемся музее возник пожар, который принес большие убытки. Но несмотря на весь трагизм этой ситуации, Нечаев-Мальцев, как пишет М.Л. Гавлин, всех утешал и успокаивал: «Ну что это за убытки? Тысяч двадцать пять и только!».[30] Строительство продолжалось. Итак, 31 мая 1912 года состоялось торжественное открытие музея, строившегося почти 14 лет. На открытии присутствовал  сам император Николай II и крупные государственные сановники. Так  «Первопрестольная»  получила один из крупнейших художественных  музеев  в мире!

Деятельность Ю.С. Нечаева-Мальцева  в сфере благотворительности была высоко оценена при жизни мецената. Еще в 1908 году он стал членом Московского археологического общества, им получен  орден Белого Орла, а «за создание ревностных трудов на пользу музея изящных искусств императора Александра III при императорском Московском университете Юрию Степановичу был пожалован орден Александра Невского и придворное звание обергофмейстера».[31] Стал он почетным гражданином города Владимира, в 1912 году решался вопрос «в пользу избрания Нечаева-Мальцова почетным гражданином города Москвы»[32], но этого так и не произошло.

Юрий Степанович скончался 8 октября 1913 года. Как и его дядя, не имевший детей, а вследствие этого  и наследников, завещал свое состояние, кроме имения в Полибино (его наследовал приемный сын – князь Э.П. Демидов-Сан-Донато), дальнему родственнику – графу Павлу Николаевичу Игнатьеву (министру народного просвещения). Но тот так и не успел развернуть активную деятельность из-за революции 1917 года и оставшуюся жизнь прожил в Канаде. Таким образом, Юрий Степанович Нечаев-Мальцев фактически является последним представителем династии Мальцевых, со смертью которого история ее завершается.

Заявители: студентка 3-го курса ИФ ПИ ВлГУ Викторова Татьяна. Научный руководитель: к.и.н., доцент каф. истории России ВлГу Егорова Г.С.